Назвать новую коллекцию Alessandra Rich провокационной — не сказать ничего. Выходившие с презентации гости и вовсе воздерживались от каких-либо слов, выражая свои эмоции возгласами восторга. Если описать все самыми общими словами, то коллекция напоминает о фильме «Красотка» с участием Джулии Робертс. На две трети здесь стилистика до преображения главной героини и на одну треть — уже после. Новизна идеи Alessandra Rich заключается в попытке сочетать дискотечный стиль с буржуазной традицией. Например, тут есть традиционная цветовая гамма, премиальные ткани, классические приемы вроде белых воротничков, оборок, рюш, шелковых ленточек, которыми украшают себя девушки из благородных семейств. Но все это верх. А низ — ультракороткая юбка или умопомрачительный разрез или и вовсе — дерзкие кожаные шорты. Много здесь так называемых платьев-пиджаков, которые при желании можно дополнить нижней частью, но модели Alessandra Rich легко без этого обходятся.

Фото: Alessandra Rich

«Степфордские жены» — понятие, ставшее уже почти нарицательным, и Алессандра Риш явно вспоминала о нем, работая над своей новой коллекцией. В ней она представила образ немного скучной «девушки из хорошего общества», одетой в классику с головы до ног — твидовые костюмы, жемчужные сережки, платья с воланом и тому подобные ансамбли. Но вдруг примерная жена устраивает бунт — и может появиться у бассейна в кружевном платье, через которое просвечивает нижнее белье. Или надевает от твидового костюма один лишь пиджак с сияющими пуговицами. Достаточно длинный для того, чтобы прикрыть «стыдно», но слишком короткий для того, чтобы соответствовать нормам приличия. Непослушание, дерзость и развязность под маской благочиния стали лейтмотивом новой коллекции Alessandra Rich.

Фото: Alessandra Rich

В весенней коллекции Alessandra Rich как будто произошла встреча двух эпох: благопристойные домохозяйки из американских пригородов 50-х годов лицом к лицу столкнулись с собственным внучками, когда те уже достигли того же самого возраста, но их уже в это время гораздо больше блестящего чистотой кухонного кафеля интересовали сверкающие диско-шары ночных клубов. На самом деле, те, кто там думает, ошибаются примерно на десятилетие. На самом деле в основе «скромных» образов лежит сделанная в 40-х фотография Альфреда Эйзенштадта — скандальный, но такой романтичный снимок, на котором матрос крепко целует девушку в белом платье. Фотография называется «Капитуляция». она сделана в нью-Йорке на Тайм-сквер в день официального признания победы над милитаристской Японией во Второй мировой войне. Этой тематикой продиктовано и появление некоторых других ансамблей, напоминающих форму медсестры и стюардессы: женщины при исполнении — примета военной и послевоенной эпохи выглядят одновременно строго и сексуально, на сочетании этих двух полюсов зиждется коллекция в целом. Форменные платья с резкими контурами и блестящими пуговицами украшены головокружительными разрезами до середины бедра, а возврат к женственности и чувственности символизируют несколько нарядов из прозрачного кружева, сквозь которое просвечивает нижнее белье контрастного цвета.

Коллекция называется Bye Bye Kitty («До свидания, Китти»), хотя по большому счёту его стоило бы сделать более длинным и продолжить до «До свидания, Китти, здравствуй, Кэт». Потому что это о переходе ипостаси девочки в ипостась женщины, а точнее о том непродолжительном периоде между, когда уходят угловатые черты подростка, но уравновешенная женственность тоже пока не вступает в свои права в полной мере. В голове творится бардак, а визуально это проявляется в платье, достойном светского раута, под которым просматриваются чулки с люрексом, достойные модели Playboy. Здесь есть пристойные и буржуазные меха с кружевными оборчатыми платьями, но стоит отставить ногу слегка в сторону и сразу обнаруживается умопомрачительный разрез до середины бедра. Здесь есть длинные твидовые пальто в клетку, но вот под собой они скрывают шёлковые платья с кружевом, больше похожие на ночные сорочки, будто девушка в спешке сбежала из номера придорожного мотеля. Потом, конечно, будет сделан окончательный выбор в пользу чего-то одного, но пока приметы лихорадочной дерзости и респектабельной уравновешенности существуют в одном ансамбле.