Романтика нуара и британские гардеробные традиции — вот два столпа, на которых покоится Alexander McQueen в бытность Сары Бертон. В этот раз источники вдохновения максимально совпали, точнее он оказался один — земли севернее Манчестера — Маклсфилд в Восточном Чешире. В коллекции нашло отражение не только очарование суровой и прекрасной природы этого края, кроме того в Маклсфилде расположена одна из старейших английских мануфактур, производивших ткань, которую затем использовали при пошиве лучших костюмов. В том числе и в ансамблях этой коллекции. Но одной только тканью Бертон не ограничивается, используя при отделке металлические элементы, которые созданы из переработанных деталей ткацких станков. Стимпанк, элементы которого всегда в той или иной мере просматриваются в коллекциях Alexander McQueen, в нынешней проявляет себя максимально.

Голос женщины должен быть слышен всегда, чего бы это ни касалось — реальной жизни или фантастического мира моды. Сара Бертон из Alexander McQueen использует новую коллекцию как предлог еще раз поговорить о важном. «Это рассказ о сестринстве, о важных вехах, о событиях и ритуалах в жизни женщины: рождения, крестины, свадьбы, похороны. Это о способности быть и сильной, и эмоциональной, а также о том, что это не нужно скрывать и пытаться сделать «каменное лицо», — поясняет Бертон. Концептуальная подоплека раскрывается уже в самом первом ансамбле — нежное платье с отделкой из кружева ришелье сочетается с черным фартуком кузнеца из жесткой и грубой кожи — сила и слабость, мягкость и уверенность. Этот мотив потом будет повторяться еще не раз — ремни и кожаные накладки на бедра стали одним из главных визуальных решений этой коллекции. В остальном же все тоже было как обещано. Платья со сложной вышивкой из розовых бутонов символизируют первые годы жизни, детство, затем идут белые кружевные наряды невесты, а в финале к белому кружеву добавляется траурно-черное. Бертон в очередной раз демонстрирует не только талант художника, но и мастерство закройщика — ансамбли, как всегда, имеют сложную конструкцию и требуют кропотливых часов работы, один из отличительных признаков кутюра, который у Alexander McQueen прослеживается и в обычных сезонных коллекциях. Бертон не выбирает клиентские сегменты, претендуя на то, чтобы создавать вещи для всех возрастов и классов. В деле, когда речь идет не об одежде, а о шедеврах, такой подход оказывается единственно верным.

Фото: Kim Weston Arnold/ Indigital.tv

После показа мужской коллекции Alexander McQueen о Саре Бертон было много написано и сказано, но одна из фраз является наиболее показательной: «Основу этой коллекции составляет отличный пошив» — и это наверное, главный комплимент. в особенности в Англии. откуда родом Alexander McQueen и сама Бертон. Пошив, впрочем, не остался единственным её достоинством. Alexander McQueen несколько меняет свою концепцию, сложившуюся на протяжении последних нескольких сезонов, отказываясь от изящного, почти аристократического костюма и обращаясь к бунтарским ансамблям в стиле лондонского Сохо 1950-х годов — территории свободы в мире всеобщей чопорности. Вспышки цвета на темном фоне достигали кульминации в виде красок, нанесенным прямо на ткань и кожу. Кстати. последнее стоит понимать буквально, в середине показа на подиуме появился мужчина в одних лишь брюках. а краски были нанесены прямо на торс и лицо. Это многоцветье отсылает к графике художника Фрэнсиса Бэкона и работам фотографа Джона Дикина — оба были обитателями Сохо в упомянутое время. оба были гомесексуалистами и буквально воплощали собой скандал. Разница между строгостью и открытостью, замкнутостью и максимальным самовыражением стала рефреном коллекции. которая посвящена идеям различия между тем, что человек желает и тем. что ему позволено делать.

Фото: Alexander McQueen/ Indigital.tv

Alexander McQueen добавляет к своему и без того впечатляющему списку эффектных рекламных кампаний еще одну. Пышные платья весенне-летней коллекции 2018, похожие на экзотические цветы, помещены в самые подходящие для них условия — сочные зеленые джунгли. Звездой кампейна стала кенийская модель Шанель Ньясиязе, а фотограф Джейми Хоксворт выстроил композицию таким образом, что снимки кажутся скорее антропологическим материалом о жителях амазонской Сельвы, нежели профессиональным глянцем: Шанель не позирует специально, а просто стоит, одетая в яркое платье, посреди огромных листьев папоротника и агавы. Коллекция выполнена преимущественно в алом и красном тонах, так что кажется, будто яркие цветы распустились на зеленых стеблях.

Многие дизайнеры, говоря об источниках своего вдохновения, ссылаются на музеи, произведения искусства или особенно удавшиеся каникулы. «Я думал о Баухаусе» или «я отдыхал на Сен-Барте», Предполагается, что эмоциональные отпечатки этих мест и воплощаются в коллекциях. И лишь немногие, говоря об одежде, остаются в рамках одежды, не привлекая сторонних тем. Сара Бертон из Alexander McQueen, несомненно, относится к числу этих немногих и очень просто заявляет «мы хотели исследовать британскую мужскую моду, как одеваются английские мужчины, как хотят выглядеть и чем украсить себя».

Бертон раз за разом обращается к стилистическим основам, заложенным Александром Маккуином и соединяет их с собственной страстью к викторианскому нуару и сдержанности. Силуэты получаются, действительно, мужественными, но это мужественность не классического образца. Это, если угодно, современная викториана. Так, например, любимые Alexander McQueen камзолы соединяются с джинсами-скинни, из под традиционных джемперов в ромб «выбиваются» гипертрофированно белые длинные блузы, костюмы украшены принтом из пышным розовых бутонов, а плащи нередко небрежно завязаны на поясе, что акцентирует нижнюю часть ансамбля, превращая низ не то в килт, не то в японские хакаса. Основным визуальным мотивом здесь становится не просто многослойность, но и цветовое повторение, наслоение. Клетчатый костюм сочетается таким же клетчатым плащом, красный джемпер почти сливается такой же яркой паркой.

Пожалуй, если и есть что-то хорошее, что можно сказать про дождливое английское лето, так это то, что такая погода исключительно хорош для садоводства. Поэтому когда креативный директор Great Dixter Сара Бертон отправилась в сад лондонского Грейт Дикстер Хаус, он находился на пике своего великолепия и Бертон, которая и так всегда была чувствительна к красотам природы.смогла удовлетворить свои эстетические запросы. кроме того, её взгляд обратился к гардеробу английской аристократии. Есть хорошая английская шутка о том. что британские дворяне будут носить свою одежду до тех пор. пока она не превратиться в лохмотья,но даже после этого их будут тщательно оберегать. В этом есть доля правды, по крайней мере относительно бережливости. именно благодаря ей стала возможной выставка «Стиль дома», которая проходила в конце лета в Чатсуорт Хаусе, где можно было вдосталь насмотреться на образцы одежды дворянства нескольких поколений, что и сделала Бертон.

А потом самые яркие впечатления она забрала с собой в Париж, соединила это со знаковой панк-готикой Александра Маккуина и вот — мы видим новую коллекцию Alexander McQueen, которая становится настоящей иллюстрацией к книге о жизни принцессы, которой захотелось сбежать к панкам. Цветочные мотивы нашли свое отражение в вышивке принтах, а также в ряде случаев и самих силуэтах. Например, ярко алое платье со множеством мелких волнистых рюш является совершенно очевидно аллегорией розового бутона. есть и классические силуэты дамских платьев эдвардианской и викторианской эпохи. В любом случае каждый из этих образов дополняется брутальными деталями -металлическими элементами, кожаными ошейниками и портупеями, массивными ботинками. все вместе это и создает ту самую комбинацию сладкого и горького. которую мы так любви в Alexander McQueen. или, продолжая аналогии с цветами, можно сказать — у этой розы стальные шипы.